Выступление в рамках XIV краеведческих чтений, 30.11.2016, Саратовский областной музей краеведения
Геннадий Григорьевич Кузнецов, саратовский краевед.

Северная часть Новоузенского уезда между реками Большой Караман и Еруслан (та, что относится ныне к Фёдоровскому району Саратовской области) заселялась в период с 1825 по 1860-е годы. За это время произошло много важных событий, и точная датировка времени основания селений очень важна для дальнейшей исследовательской работы. Эта территория относилась сначала к Саратовскому уезду Саратовской губернии, с 1 января 1836 года был создан Новоузенский уезд Саратовской губернии, а 1 января 1851 года Новоузенский уезд в своих границах был передан во вновь созданную Самарскую губернию.
Самарская губерния была образована по указу Сената от 6 декабря 1850 года, и это событие самым негативным образом повлияло на последующие краеведческие исследования этой территории. Часть архивных документов осталась в Саратове, большая их часть оказалась в новом губернском городе Самаре, значительная часть безвозвратно погибла. В результате сложилась парадоксальная ситуация: саратовские специалисты заинтересованы в исследованиях, но не располагают доступом к архивным документам. Самарские же исследователи имеют к ним доступ (основной массив документов второй половины XIX века хранится в Центральном государственном архиве Самарской области), но их интересы ограничиваются, как правило, северными уездами Самарской губернии. Саратовская ученая архивная комиссия в лице блестящих своих представителей А.Н.Минха, Н.Ф.Хованского и других создала прекрасный задел в изучении Саратовского Правобережья, территория же Заволжья, лежащая буквально в нескольких километрах  восточнее, содержит большие лакуны.
В условиях такой ограниченной представленности  документов для реконструкции процесса славянской колонизации Заволжья приходится использовать косвенные методы, в основном, генеалогического характера (использующие персональную информацию поселенцев). В настоящей работе представлены уточнённые данные о времени основания нескольких селений Новоузенского уезда генеалогическими методами.
В современных публикациях даты оснований сел были взяты преимущественно из издания «Новоузенский уезд в естественно-историческом и хозяйственном отношении» , но откуда они взяты, в свою очередь, там? На какие первичные документы опираются? В рамках исследования истории заселения я поставил задачу проверить эти сведения.

Калуга, Тамбовка, Пензенка
Первое открытие ожидало меня в ревизской сказке 1835 года по деревне Караман, тогда еще Саратовского уезда Саратовской губернии . На первый взгляд, документ не представлял ничего особенного – 86 листов переписи имен и фамилий (далеко не у всех) новообразованного селения. Название тоже было обычным – почти все селения Калужской волости имеют двойные названия: Калуга–Караман, Всесвятка–Ленивка, Воскресенка–Саловка, Вознесенка–Мечётка. Поскольку селение было образовано в промежутке между ревизиями, в графе «По последней ревизии состояло [душ] и после оной прибыло», было массово написано: «Причислены в 1832 году» или «причислены в 1833 году», что в целом подтверждало заселение села Калуги в 1832 году. В этой же графе обычно заполнялось, откуда именно были перечислены крестьяне (это существенно прояснило бы, откуда именно шло заселение этой части Новоузенского уезда). Но, к сожалению, таких записей нигде не было.

Неожиданно под номером 32 переписи нашлась семья Пряхиных (предков Зои Кузьминичны Пряхиной, заслуженной учительницы, Героя Социалистического Труда). Однако семья Пряхиных происходила не из Калуги, а из села Тамбовки, там же она и значилась в последней, 10-й переписи 1858 года. Эта находка подтолкнула к более тщательному изучению документа. Сравнение остальных фамилий подтвердило предположение: никто никуда не переезжал, в переписи под номерами 1-75 шли жители села Тамбовки, 76-109 жители села Калуги, 110-141 жители села Пензенки.
Таким образом, под названием «деревня Караман» в ревизской сказке были собраны на самом деле три селения, ставшими современными Тамбовкой, Калугой и Пензенкой, переписанные в направлении с запада на восток.  По множеству последующих документов эти три селения так и будут всегда единым блоком. В «Ведомости о числе душ казенных и удельных крестьян в Новоузенском уезде, с показанием количества земли при их поселении» от 16 августа 1840 значится, что «...деревня Калужская, Большой Караман тож, с деревнями Тамбовкою и Чернышевкою имеет состоящей во владении при даче 13590 десятин земли на 881 душу крестьян (по 8 ревизии)» . Образованным же позднее деревням Романовке, Верхнему Плёсу, Герасимовке (Семёновке), Полтавке (Ивановке) выделялось по 7500 десятин земли в расчете на 500 душ.
Так будет и в дальнейшем. В картах и планах казенных и частных земель и лесов по Самарской губернии (съемка 1857 года) дело 1183 «[План] села Карамана (Калужское) с деревнями Тамбовкою и Пензенкою» фиксирует 14932 десятины удобной земли . В «Выписке из владенных записей, выданных государственным крестьянам Новоузенского уезда»  в 1868 году, к Калужской волости относятся две записи: №9 (Караман, Калуга тож; Тамбовка; Пензенка, Чернышевка тож), по которой крестьянам предоставлено пространство земель в 14932,9 десятины и №10 Романовка – 7547,1 десятины.
Таким образом, одной ревизской сказкой были подтверждены годы заселений сразу трех селений: Тамбовки (1833), Калуги (1832), Пензенки (1833).

Романовка
Применить тот же метод в отношении располагающейся неподалёку Романовки долго не получалось: ориентировочное время заселения её – 1840 год (в промежутке между 8 и 9 ревизией), а обнаружить 9 ревизию 1850 года по Романовке на настоящий момент не удалось ни в Государственных архивах Саратовской (ГАСО) и Самарской (ЦГАСО) областей, ни в Государственном историческом архиве немцев Поволжья (ГИАНП) в г.Энгельсе Саратовской области. На помощь снова пришли метрические книги и исповедные ведомости Саратовской духовной консистории Государственного исторического архива немцев Поволжья. Поскольку в начале 1830-х годов ближе церквей не было, жители деревень Калужской, Тамбовки и Чернышевки были приписаны к приходу церкви Малого Узеня, что находится в 30 верстах от месторасположения деревень . Это создавало значительные трудности в отправлении обрядов, и в селении Калужском был открыт молитвенный дом. В 1838 году он был обращен в церковь – освящен в имя Архистратига Михаила. Метрические книги и исповедные ведомости хранились в церкви с 1834 года . К ней и были приписаны жители близлежащих селений (до постройки помещиком Д.Г. Бибиковым церкви Всех Святых в деревне Ленивке в 1840 году).

Были тщательно изучены метрические книги и исповедные ведомости калужской церкви 1834-1840 годов, и результат был достигнут. Поскольку Романовки в то время не существовало, естественно, что в метрических книгах 1834-1836 гг отсутствуют какие бы то ни было упоминания о Романовке. Первая такая запись появляется в 1837 году: «[Июля] Двадцать второго дня деревни Романовки у казенного крестьянина Андрея Трофимова и законной жены его Вассы Емельяновой родился сын Прохор» . Далее записи о рождении детей у казенных крестьян деревни Романовки появляются 15 августа, 28 августа, 20 октября, 27 октября, 8 ноября, 13 ноября, 6 декабря. В 1838 году запись о рождении детей в Романовке проходит аналогично. Как правило, казённые крестьяне переселялись весной, в апреле-мае, как сходила грязь. Путешествие до заволжских степей длилось, в зависимости от дальности, 2-3 месяца, то есть на новом месте переселенцы появлялись в июне-июле и начинали обустраиваться. Именно этим объясняется появление записей о рождении лишь в июле. Таким образом, за 6 месяцев 1837 года родилось 8 детей, что свидетельствует о неслучайном характере записи, о массовом заселении вновь созданного селения. Можно с уверенностью датировать заселение Романовки Новоузенского уезда 1837 годом, передвинув на 3 года ранее дату, указанную в издании «Новоузенский уезд...».
Полученные сведения необходимо было уточнить по исповедным ведомостям той же Михаило-Архангельской церкви. В «Исповедной книге записи лиц, бывших у исповеди священника»  1834-1847 список прихожан деревни Романовки есть, но только за 1839 год. Этот список 44 семей (233 человека, из них 128 мужских душ) первопоселенцев неожиданно подтвердил старую гипотезу. По рассказам старожилов, раньше Романовка делилась на две половины – русскую и украинскую. Было предположение, что селение было основано переселенцами из малороссийских губерний, и лишь позднее к ним присоединились великороссийские губернии. Список потребовал длительной обработки – в первой половине XIX века церковь не считала нужным записывать фамилии в своих документах даже тогда, когда они были у прихожан. Удалось идентифицировать 37 фамилий из 44, фамилии сплошь украинские (Рубан, Николаенко, Комиссаренко, Певень, Крегель, Афанаско, Белик, Роговенко, Горлач, Прядка, Барус и т.д.). Едва ли это является точным доказательством малороссийской родины переселенцев, но некоторое направление поиска, безусловно, задает.

Всесвятка, Воскресенка
Официальная историография называет первым селением, появившимся на территории современного Федоровского района, село Калугу, основанное, как было выше показано, в 1832 году. Первенство основания села Калуга несомненно для государственных селений, однако были на территории района  и помещичьи владения. И, если основание казенных переселенческих сел фиксировались в казённом делопроизводстве, то заселение помещичьих селений всецело определялось самим владельцем. Годы основания помещичьих селений – Всесвятка (Ленивка) и Воскресенка (Саловка), – принадлежавших семье Бибиковых, остались под вопросом для составителей «Новоузенского уезда...», но, благодаря архивным находкам в Национальной библиотеке Украины, удалось внести ясность и в этот вопрос.

Часть земель тогдашнего Саратовского уезда была получена кавалерственной дамой Софьей Сергеевной Бибиковой в наследство, часть была ей  куплена. Хотя все земли принадлежали  Софье Сергеевне, сферы влияния в семье были разделены. Супруги каждый самостоятельно занимались заселением новой территории из принадлежащих им родовых имений. Софья Сергеевна заселила Воскресенку, в том числе, из крестьян своих сел Звенигородского уезда Московской губернии . Управление имением в Саратовской губернии было ею поручено доверенностью от 21 июля 1827 года надворному советнику Льву Яковлевичу Рославлёву  (он был женат на сестре Бибикова). В его ведении были село Знаменское (ныне Чадаевка Лысогорского района) и деревня Алексеевка Аткарского уезда (ныне Калининского района) и деревня Воскресенка Саратовского уезда, затем к ним добавились Вознесенка и Ленивка.
С ростом населения крестьяне  центральных областей империи испытывали огромный дефицит земли, что было основной причиной бедности и недоимочности крестьян. Так и для заселения Ленивки Дмитрий Гаврилович из крестьян Коломенского уезда Московской губернии определил семейства неплательщиков, с которых долгое время не мог собрать оброка . Первые 6 семейств (37 человек) из семейного владения села Шкинь и прилежащих деревень Новоселок, Чиликиной и Верзиловой были отправлены в 1826 году, 13 сентября 1828 года в Ленивку уехали еще 14 семей (45 человек) опять же из села Шкинь и деревень Борисовой и Чиликиной .
«Отправлены в Ленивку на 10 одноконных подводах за 445 рублей, в числе коих содержание в пути переселенцев и провожатых, – рапортовал Бибикову в Санкт-Петербург из села Шкинь управляющий Алексей Андреевский. – Подвозчики Ваши же крестьяне; следовательно, оставшиеся за харчами деньги поступят к Вам же, а посему много выгоднее и покойнее».

Таким образом, заселение помещичьих владений Бибиковых можно уверенно датировать 1825-1826 годом. Именно помещичьи селения были заселены первыми, и дату заселения территории района можно передвинуть на несколько лет ранее.

Липовка (Верхняя Мечётка)
В «Энциклопедии Саратовского края» значится, что селение Липовка расположено у истоков реки Мечётки и основано в 1767 году. Дата нереальная, учитывая то, что все населенные пункты северной части Новоузенского уезда основаны между 1825 и 1860 годами. В издании «Новоузенский уезд в естественно-историческом и хозяйственном отношении» приведена гораздо более приемлемая дата –1831 год. Однако, как и для всех остальных селений, меня интересовало конкретное подтверждение: когда, кем и откуда оно было заселено.
Ревизская сказка от 14 октября 1850 года Новоузенского уезда Саратовской губернии докладывает «... о состоящих [в наличии] мужского и женского пола крестьянах деревни Верхней Мечётки умершего помещика, коллежского советника Пармена Иванова Владыкина» . Кем же был Пармен Иванович Владыкин и когда он заселил Липовку (Верхнюю Мечётку) крепостными крестьянами?
В своем прошении от 3 января 1831 в Саратовское Дворянское Депутатское собрание в списке по форме о себе Пармен Иванович Владыкин, 39 лет, написал: «...майор в отставке, женат на дочери действительного статского советника и кавалера Алексея Давидова Панчулидзева девице Варваре Алексеевой, имею дочь Ольгу 3х лет, проживаю в уезде, имение за мною состоит в селе Липовке крестьян 618 душ и Вольского уезда земли 5303 десятины» .
Следует ли это понимать так, что имение было расположено в Вольском уезде? В списках населенных пунктов Саратовской губернии в Вольском уезде есть деревня Липовка. Однако ее население составляло всего 50 мужчин + 49 женщин; кроме того, обозначенная Липовка – деревня, а не село.
Липовка – очень популярное название для России, в том же списке в Саратовской губернии за 1859 год числятся 9 селений «Липовка», не считая всяких Малых, Больших и прочих Липовок . В указанном 1831 году Саратовский и Вольский уезды располагались как на правой, так и на левой стороне Волги; на левом берегу Волги, в Самарской губернии, значится еще 7 Липовок.
Ревизская сказка Верхней Мечётки не содержала, к сожалению, сведений о том, откуда и когда были переведены крепостные крестьяне, что повлекло за собой многолетние поиски. То, что деревня называлась Верхней Мечёткой, было вполне понятно: она располагалась в верхней части реки Мечётки. А вот происхождение названия Липовка неясно. Оставалось предполагать, что крестьяне были вывезены из какого-то селения Липовка, тем более о владении таким селом писал сам Пармен Иванович. Ключ к разгадке дало межевое дело из губернской чертежной канцелярии на село Липовку, которое принадлежало Владыкину и находилось на реке Липовке при впадении её в Узу . А относилось село совсем не к Вольскому, а к Саратовскому уезду.
Принадлежность найденного селения подтвердила и «Справочная книга Саратовской епархии» за 1912 год: «№106 село Липовка Саратовского уезда. Церковь каменная, с такой же колокольнею, построена в 1835 году тщанием местного помещика Пармена Ивановича Владыкина. Главный престол во имя Рождества Христова». Как это часто бывает, по названию церкви село получило второе название «Рождественка».

Ревизская сказка 1850 содержала список крестьян, принадлежавших Владыкину, не только в самом селе Липовке, но и в деревнях Арбузовке и Бессоновке . Он же значился владельцем этих селений и по предыдущей переписи 1835 года. Между тем, хорошо известно, что Бессоновка – это имение Панчулидзева, в котором экс-губернатор жил летом после отставки. Ситуация прояснилась. Алексей Давыдович Панчулидзев умер в 1834 году, и его имения унаследовала Варвара Алексеевна. Записывали же селения на мужа, независимо от того, кому они в действительности принадлежали.
Вскоре в ревизской сказке были найдены в большом количестве примечания «переведён в деревню Верхнюю Мечётку в 1836 году». Фамилий у крепостных крестьян Владыкина не было, и пришлось тщательно сверять имя-отчество. Из 40 семей, означенных в ревизской сказке 1850 года по Верхней Мечётке, 37 были переведены из Липовки (Рождественки), две из Степановки владения Степана Григорьевича Венцевского (ныне Степановка Ершовского района Саратовской области), и одна не идентифицирована.
Таким образом, на основании ревизской сказки Липовки Саратовского уезда можно считать совершенно установленным, что заселение Верхней Мечётки было осуществлено Владыкиным в массовом порядке в 1836 году. Практически все крестьяне были переведены из принадлежавшего Владыкину же села Липовки (ныне находится в Базарно-Карабулакском районе).

Совокупность положительных научных результатов, полученных в результате применения комплексного анализа метрических книг и ревизских сказок, позволяет придти к выводу о ценности такого рода источников не только для генеалогов, статистиков и демографов, но и для историков, занимающихся вопросами колонизации края.